Билл стал подозрительным. Он пригласил Эллиота окунуться в корабельном бассейне, полагая, что если Эллиот робот, то он непременно утонет. Но тот, хотя и надел роскошные плавки, от купания уклонился.

Следуя указаниям компьютерной капсулы, вшитой в левую мочку Биллова уха, Билл и Эллиот заняли места на борту круизного лайнера «Старблутер». Это была переоборудованная мусорная баржа, которой спецы из «Бес Плезир К°» постарались придать вид сверкающего айсберга. Лайнер оказался битком набитым офицерами, их жёнами, шлюхами, подружками — а частенько и дружками, — ведь офицеры собирались повеселиться. Развлечения и еда были одинаково безвкусными, но это не имело никакого значения, поскольку пассажиры постоянно были пьяны в стельку, намереваясь привести почки и печень в хорошую банкетную форму до прибытия на планету Баров. Выглядело это довольно отвратительно, но Билл находил такую жизнь прекрасной. Что ясно характеризовало его систему ценностей. Теперь он ждал ответа на поставленный вопрос.

— Ага, Билл. Я не знаю. Папа с мамой тоже всегда так говорили. В конце концов, ведь я — агент. Но Билл не дал себя запутать.

— А может, по какой другой причине?

— Другой не знаю. Ага. А почему тебя это так беспокоит?

— Да так. Я знавал одного чинджера, который всё время говорил «ага».

— А, ты имеешь в виду Бгр'а. Да, мы об этом знаем. Я ждал, что ты меня об этом спросишь, Билл. И с удовольствием тебе отвечу. Нет, я не Бгр. Разве я похож на четырёхпалую зелёную ящерицу?

— Нет, конечно, но...

— Ну вот видишь. Всего-то проблем. Перейдём к более неотложным делам. Почему бы тебе не проконсультироваться по технике прыжка с К-капсулой? Может, она тебе что умное подскажет?

Компьютерная капсула представляла собой настоящий шедевр биоэлектроники; она напрямую соединялась с мозгом Билла. У неё имелся потрясающий банк данных, зачатки искусственного интеллекта, к тому же её можно было использовать в качестве карманного калькулятора. Трудность состояла в том, чтобы научиться её правильно использовать, без особого вреда для собственного уха.

Но в данном случае приходилось выбирать между болью в ухе и отбитым в доску животом.

Билл решительно дёрнул себя за ухо.

— ВОПРОС: как я должен прыгнуть, чтобы не удариться животом?

Прибор был начинён всевозможными сенсорами, соединёнными с нервной системой Билла, имел огромную память и симулятор речи с противным гнусавым голосом (смешно даже, думал Билл, прибор в ухе, а голос насморочный). Но хуже всего оказалось то, что сумасшедший программист, который спроектировал прибор, видимо, был без ума от этнической музыки давно исчезнувшей Земли. Он, похоже, перекатал компьютерную фонотеку на одном из древних кораблей и запихнул её в память К-капсулы, которую затем вшили в ухо Биллу. Программист, видимо, развлекал себя этой музыкой в долгие часы работы над прибором. И Бог бы с ним. Но он сделал такое паршивое программное обеспечение, что фрагменты музыки просочились во все без исключения сервисные программы и файлы. Теперь ухо Билла терзало нечто латиноамериканское с придурочным припевом «мула-чула».

— Ну, говори, — возвысил голос Билл, стараясь перекрыть гитарный перезвон. — Как мне нырять?

Билл ожидал чего угодно, но только не экстраполяции предполагаемой траектории в рамках функции вес/сопротивление среды/сила тяжести и натурально впал в отчаяние.

— Нет, — вскричал он. — Что за хреноту ты несёшь, не надо. Я и так прыгну, но моя смерть будет на твоей совести!

— Слушай сюда, козёл. Твоя пластика сделает честь любому танцору фламенко при условии, что этот танцор давно сдох!

— Знаешь, я хочу только одного — чтобы ты был только машиной, как оно и задумывалось, и выполнял только то, о чём тебя просят! — заорал Билл, в отчаянии дёргая себя за ухо. — Брось ты наконец эту проклятую музыку и отвечай толком!

Эллиот Метадрин выглянул из своего шезлонга.

— Ага, опять треплешься со своим ухом? Интересно, почему мне такую капсулу не вшили?

— А надо бы! — Билл крутил ухо, пытаясь вырубить взбесившийся прибор. — Я сейчас прыгну, и так прыгну, что...

Билл так и не успел объяснить, как он прыгнет на сей раз: ему пришлось исполнить прыжок без долгих объяснений.

Потому что вдруг откинулся палубный служебный люк, и оттуда выскочил террорист.

Он был почти двухметрового роста. Длинные косматые волосы перехвачены цветастой ленточкой — чтоб в глаза не лезли. На носу сидели неуклюжие старомодные очки. Грязная футболка, клеши и мокасины составляли его костюм. На шее болтался кривой медальон, пацик [Пацик (жарг.) — этим словом советские хиппи называли знак пацифистов.]. В руках он держал огромный лазерный маузер — настоящий символ войны.

Билл ещё не видел пистолета страшнее.

— Умри, империалистическая свинья! — вскричал мерзкий тип и навёл пистолет на Билла.

Избрав войну делом своей жизни (возможно, избрал — слово не совсем точное), Билл частенько попадал на мушку. Однако в данном случае он оказался безоружным и стоял на самом виду — словно учебная мишень, — выбора у него не было.

Он головой вниз прыгнул в воду.

Энергетический луч сжёг воздух в том месте, где он только что стоял.

В воду Билл вошёл ногами и постарался сразу уйти на глубину. Он почувствовал, как над ним вскипела вода — террорист пытался его достать. Но Билл знал, как трудно поразить подводную цель, к тому же из всех видов водного спорта погружение давалось ему легче всего. К счастью, он находился в самом глубоком, около двенадцати метров, конце бассейна, так что было где себя показать. К сожалению, его подвела дыхалка: он не успел сделать хороший вдох перед прыжком — поэтому, едва достигнув дна, он уже подумывал о всплытии.

Билл был достаточно умён, чтобы сообразить, что всплывать лучше подальше от места погружения. Поэтому он до последнего плыл под водой, пока не врезался в стенку бассейна, и только потом рванулся вверх. Очень надеясь на то, что к моменту его всплытия Эллиот уже пристрелит мерзавца и что его не скрутит кессонная болезнь.

Билл выскочил на поверхность и, делая глубокий вдох, заметил, что в помещении бассейна царит настоящая паника. Шезлонг был расстрелян в щепки, кругом валялись обгорелые полотенца, на воде покачивался надувной матрац Эллиота. В воздухе висел густой запах горелого мяса.

Билл выбрался из бассейна и побежал прятаться. Спустя некоторое время он осторожно выглянул из-за двери с надписью «Для женщин».

Кого-то поджарили, это точно.., но ни обгорелых и никаких других трупов видно не было. Билл уже собрался было с духом, чтобы перебежать в мужскую раздевалку, но тут в дверь ввалился Эллиот Метадрин, сделал несколько неуверенных шагов и со стоном повалился на пол. В правой руке он сжимал крупнокалиберный бластер, левая рука была сильно обожжена.

— Санитар! — по фронтовой привычке завопил Билл. — Санитар!

— Ага, сейчас. Может, лучше вызовешь корабельного доктора, а, Билл? — Лицо Эллиота Метадрина перекосилось от боли, но он пытался встать. — Сомневаюсь, что здесь есть санитары. Этот парень здорово меня зацепил.

Билл осмотрел рану. Ничего хорошего. Хотя одно всё-таки хорошо: судя по ране, Эллиот никак не мог быть чинджером по имени Бгр, замаскированным под человека. Напарник Билла был человеком, это несомненно.

Человеком на грани потери сознания.

— Отключился, — отметил Билл и пошёл к телефону, чтобы вызвать врача.

Похоже, аварийные службы на борту «Старблутера» уже были подняты по тревоге. Повсюду мигали красные аварийные сигналы. Помощь могла прийти в любой момент.

Билл хотел задать Эллиоту пару вопросов, прежде чем его увезут в медицинский блок. Пришлось похлопать его по щекам, чтобы привести в чувство. Наконец Эллиот открыл глаза.

— Эллиот, кто был этот парень? Что с ним?

— Не знаю, Билл, — ответил Эллиот. — Я подстрелил его, а он в ответ поджарил меня. Потом поднялась тревога, и он убежал. Я гнался за ним по коридору до самого носа... И там он.., исчез.